С.Сырыгина. Менял самолеты, как перчатки.

Герой нашего сегодняшнего рассказа — Лев Карлович Оккельман — прошел Великую Отечественную войну с первого до самого последнего дня. Точнее, не прошел, а пролетал. Во время войны он был инструктором летчиков.

Первый и последний

— В 1940 году я окончил Омскую летную военную школу, отделение бомбардировочной авиации. Тогда мне было 18 лет, — вспоминает Лев Карлович. — Нас отправили в Забайкальский военный округ. В начале июня 1941-го сообщили о том, что 22 числа немцы нападут на Советский Союз, приказали собрать только самые необходимые вещи и отправили часть под Саратов.

В первый же день войны нам дали боевое задание — разбомбить немецкую переправу через реку. Выполнять этот приказ вылетела эскадрилья из девяти скоростных бомбардировщиков СБ — три машины в голове клина и по еще по три слева и справа. Командир нашего звена, которому позже присвоили звание Героя Советского Союза, сказал мне: «Лева, держись строя, и тогда все будет в порядке».

Подлетели к цели — немцы тут же начали обстреливать нас из зенитки. С первого залпа им удалось подбить половину нашей эскадрильи. Фашисты хорошо знали, что представляют из себя наши СБ, какая у них скорость, маневренность. Разведка работала не только у нас. Но мы все-таки долетели до цели и сбросили бомбы (как потом выяснилось, удачно — задание выполнили). Полетели обратно, и тут в небо поднялись вражеские истребители. В результате на базу в Балашов из девяти бомбардировщиков вернулись только два — мой и командира звена. Так в первый же день войны нашей части не стало.

Инструкторов берегли как зеницу ока

Тогда Лев Оккельман еще не знал, что 22 июня 1941 года он совершил свой первый и последний боевой вылет.

— Меня откомандировали обратно в Забайкалье, оттуда в Иркутск — инструктором. Там в это время начали производить новые пикирующие бомбардировщики ПЕ-2, — продолжает рассказывать ветеран. — Я не понимал, как я смогу кого-то чему-то научить, если сам на этой машине не летал?

Приехав на завод, я прошел весь конвейер, посмотрел, как собирается самолет. Потом начальник летно-испытательной станции показал мне, как управлять бомбардировщиком, и вскоре оставил меня в кабине одного, сказал: «Взлетай! Жить хочешь — сядешь». Деваться было некуда — взлетел и посадил самолет нормально. Следующие несколько дней мы отрабатывали с ним все возможности ПЕ-2…

Все военные годы Лев Оккельман мечтал попасть на фронт, просился туда, но тщетно. Профессиональных инструкторов не хватало, поэтому их берегли как зеницу ока. В 1943 году даже вышел приказ Сталина, запрещавший загружать инструкторов дополнительными работами. Но к счастью нашего героя, в этом же приказе были и строки о том, что для приобретения боевого опыта следует посылать инструкторов на фронт на 45 дней.

- Так в 1943 году я оказался на Белорусском фронте. Но попробовать свои силы в бою вновь не пришлось. Попал в резервную часть. Словом, и на фронте меня решили оградить от опасностей.

Так до конца войны Лев Карлович и проработал инструктором. На вопрос, сколько самолетов он облетал за четыре года, сколько экипажей выучил, ответить не может:

- Сколько бомбардировщиков выпустил Иркутский завод, не знаю. Сколько Казанский (в 1943 году туда перевели производство самолетов ПЕ-2. — Прим. авт.) — тоже. Знаю лишь, что большую часть из них я облетал. А это никак не меньше двух тысяч машин. Обучение проходило на боевых бомбардировщиках, учебных не было. Поэтому прежде чем посадить за штурвал нового самолета учеников, мы, инструкторы, испытывали его сами.

P.S. После войны Лев Карлович Оккельман работал в авиагруппе Главлесаохраны. В 1958 году приехал в Ижевск — поднимать авиацию. Именно при нем был построен ижевский аэропорт. В 1964 году снова пришлось вспомнить военные годы. До самого выхода на пенсию — 1984 года — Лев Карлович работал инструктором летного состава аэропорта.